Неточные совпадения
В этот
вечер тщательно, со всей доступной ему объективностью, прощупав, пересмотрев все впечатления последних лет, Самгин почувствовал себя так совершенно
одиноким человеком, таким чужим всем людям, что даже испытал тоскливую боль, крепко сжавшую в нем что-то очень чувствительное. Он приподнялся и долго сидел, безмысленно глядя на покрытые льдом стекла окна, слабо освещенные золотистым огнем фонаря. Он был в состоянии, близком к отчаянию. В памяти возникла фраза редактора «Нашего края...
Было часов восемь
вечера, когда он вдруг круто поворотил с дороги и подъехал к
одинокому, длинному, одноэтажному каменному зданию с широким, во весь дом, крыльцом.
Она не топила печь, не варила себе обед и не пила чая, только поздно
вечером съела кусок хлеба. И когда легла спать — ей думалось, что никогда еще жизнь ее не была такой
одинокой, голой. За последние годы она привыкла жить в постоянном ожидании чего-то важного, доброго. Вокруг нее шумно и бодро вертелась молодежь, и всегда перед нею стояло серьезное лицо сына, творца этой тревожной, но хорошей жизни. А вот нет его, и — ничего нет.
Ромашов поглядел ему вслед, на его унылую, узкую и длинную спину, и вдруг почувствовал, что в его сердце, сквозь горечь недавней обиды и публичного позора, шевелится сожаление к этому
одинокому, огрубевшему, никем не любимому человеку, у которого во всем мире остались только две привязанности: строевая красота своей роты и тихое, уединенное ежедневное пьянство по
вечерам — «до подушки», как выражались в полку старые запойные бурбоны.
Я не пошел несколько дней. Перед
вечером, когда я опять сидел в беседке платформы, пассажирский поезд, шедший из Москвы, стал замедлять ход. Опять замелькали освещенные окна, послышалось жужжание замкнутой вагонной жизни. Но когда поезд тронулся, на платформе осталась
одинокая женская фигура…
Долго
вечером в моем воображении стояла
одинокая фигура опечаленной «американки» в темнеющих аллеях.
Несколько раз пробегающие взад и вперед слуги были задержаны жестами
одиноких групп и беспомощно разводили руками или же давали знать пожатием плеч, что происшествия этого
вечера для них совершенно темны.
В деревнях по-прежнему мяли лен, дороги оставались непроезжими, и на приемах у меня бывало не больше пяти человек.
Вечера были совершенно свободны, и я посвящал их разбору библиотеки, чтению учебников по хирургии и долгим
одиноким чаепитиям у тихо поющего самовара.
Усталость, морозная ночь, а быть может, и тоска, которую испытывал
одинокий путник, пробиравшийся среди непроницаемого тумана, — все это несколько смягчило резкие очертания лица, залегло над бровями и в черных глазах выражением страдания, гармонировавшего с моим настроением в этот
вечер, и внушило мне сразу невольную симпатию к незнакомому гостю.
И при помощи жены он так перетасовал гостей, что парочки, склонные к флирту или соединенные давнишней, всему городу известной связью, очутились вместе. Эта милая предупредительность всегда принята на семейных
вечерах, и потому нередко, нагнувшись за упавшей салфеткой,
одинокий наблюдатель увидит под столом переплетенные ноги, а также руки, лежащие на чужих коленях.
Вяло и тоскливо тянулось время, и Сердюков думал о том, как много еще будет впереди скучных и длинных
вечеров в этой душной избе, затерявшейся
одиноким островком в море сырого, ядовитого тумана.
Неужели из вас никому не случалось отдаваться безотчетно и бесцельно обаятельному влиянию женщины, вовсе не близкой, долго смотреть на нее, долго ее слушать, встречаться взглядом, привыкнуть к ее улыбке и так вжиться в эту летучую симпатию, что вы потом удивляетесь ее силе, когда эта женщина исчезает; и вы себя чувствуете как-то оставленным,
одиноким; какая-то горечь наполняет душу, и весь
вечер испорчен, и вы торопитесь домой и сердитесь, что у вас в передней нагорело на свече и что сигара скверно курится, — все оттого, что сыграли роман в полтора часа, роман с завязкой и развязкой.
Поздним
вечером этого дня, когда рабочие на промысле поужинали, Мальва, усталая и задумчивая, сидела на разбитой лодке, опрокинутой вверх дном, и смотрела на море, одетое сумраком. Там, далеко, сверкал огонь; Мальва знала, что это костер, зажженный Василием.
Одинокий, точно заблудившийся в темной дали моря, огонь то ярко вспыхивал, то угасал, как бы изнемогая. Мальве было грустно смотреть на эту красную точку, потерянную в пустыне, слабо трепетавшую в неугомонном рокоте волн.
Осенью мы долго, долго, до ранних черных
вечеров и поздних темных утр заживались в Тарусе, на своей
одинокой — в двух верстах от всякого жилья — даче, в единственном соседстве (нам — минуту сбежать, тем — минуту взойти) реки — Оки («Рыбы мало ли в реке!»), — но не только рыбы, потому что летом всегда кто-нибудь тонул, чаще мальчишки — опять затянуло под плот, — но часто и пьяные, а часто и трезвые, — и однажды затонул целый плотогон, а тут еще дедушка Александр Данилович умер, и мать с отцом уехали на сороковой день и потом остались из-за завещания, и хотя я знала, что это грех — потому что дедушка совсем не утонул, а умер от рака — от рака?
Это был человек
одинокий, вдовец; жил он скучно (работать ему мешала какая-то болезнь, которую он называл то грызью, то глистами), деньги на пропитание получал от сына, служившего в Харькове в кондитерской, и с раннего утра до
вечера праздно бродил по берегу или по деревне, и если видел, например, что мужик везет бревно или удит рыбу, то говорил: «Это бревно из сухостоя, трухлявое» или: «В такую погоду не будет клевать».
Камердинер все разузнал и
вечером, когда стал раздевать графа, докладывает ему, что сосед их — молодой
одинокий офицер самого щегольского кавалерийского полка, человек очень достаточный, а живет скромно.
Граф вскоре выздоровел и выписался из госпиталя. И каждый
вечер у
одинокой фанзочки, где жила новая сестра, до поздней ночи стояла корпусная «американка» или дремал солдат-вестовой, держа в поводу двух лошадей, графскую и свою.
Никогда он не чувствовал себя таким
одиноким в Москве — никогда!
Вечером — особенно!